Допрос у первосвященника Каиафы завершается свидетельством Спасителя о Его Божественном происхождении. Услышав это, Каиафа вознегодовал и в знак протеста, по существовавшему тогда у евреев обычаю, разорвал на себе одежды со словами: «Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его!» (Мф. 26. 65).
И толпа ответила: «Повинен смерти» (Мф. 26. 66).
Приговор вынесен: Спаситель осужден. Теперь допрос переходит в пытку. Начинается истязание Господа. Иисусу плюют в лицо, ударяют Его по щекам и с издевкой вопрошают: «Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мф. 26. 68).
Эта непостижимая сцена мучения людьми Спасителя настолько поражает и пугает апостола Петра, что он, пребывая в величайшем смятении духа, отрекается от своего Учителя. Вот как об этом пишет Евангелист Матфей:
«Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь. Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. (Петр был галилеянином и говорил на тамошнем наречии, легко распознаваемом на слух жителями Иудеи.) Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько» (Мф. 26. 69–75).
Если сравнить поступки Петра и Иуды, то в них обнаружится нечто общее — при всех очевидных для нас серьезнейших различиях. Петр не предает Спасителя, не поднимает на Него руку, не лжесвидетельствует против Учителя, ничем не усугубляет тяжких испытаний, претерпеваемых Спасителем. Но, устрашенный и деморализованный картиной допроса и последующих истязаний Господа, Петр из малодушия и человеческой слабости отрекается от Своего Учителя, Которого так любил.
Какова же реакция Петра на совершившееся с ним? Он покидает двор дома первосвященника, осознавая всю бездну своего падения и горько плача. Это не только слезы стыда и бессилия — это слезы покаяния. Отныне вся жизнь апостола Петра становится ярким свидетельством подлинности этого покаяния. Петр оказался предан Христу даже до смерти, запечатлев свою веру и верность мученичеством в Риме.
А что происходит в это время с Иудой? Евангелие свидетельствует и о том, какие чувства переживал предавший Господа:
«Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27. 3–5).
Казалось бы, с Иудой происходит нечто подобное тому, что переживал Петр. Как будто Иуда испытывает раскаяние, осознав, что совершил нечто ужасное, и, подобно Петру, свидетельствует о своем падении: «Согрешил я, предав кровь невинную» (Мф. 27. 4).
Однако избирает совсем иной выход из этого духовного тупика. Если апостол Петр приносит покаяние пред Богом и омывает свой грех слезами раскаяния, то Иуда кончает жизнь самоубийством.
Следует заметить, что самоубийство как духовная проблема весьма актуальна для нашего общества. Все больше и больше людей — и это поистине грозный симптом — именно так сводят счеты с жизнью, ошибочно видя в насильственном умерщвлении себя выход из представляющегося безвыходным положения. Выбор этой крайней меры диктуется глубочайшим отчаянием человека.
Однако нужно помнить, что человек обладает бессмертной душой, а потому посредством самоубийства в принципе невозможно разрешение никаких проблем. Лишение себя жизни — самообман и ложный выход из положения. Ибо самоубийца покидает этот мир, испытывая душевные страдания, неся в своей душе ад и все истребляющий огонь. Терзаемая этими муками, бессмертная душа отходит в вечность, унося с собой весь ужас и всю боль переживаемых страданий. Так временное страдание становится вечным. Стремясь к освобождению от земных мытарств, самоубийца ввергает себя в пучину бесконечного страдания.
Самоубийство является великим грехом пред Богом еще и потому, что только Творец обладает властью над нашей жизнью и нашей смертью.
Человек, получивший от Бога дар свободы, обрел и великую власть над собой. Он может получить образование или отказаться от него, устроить семейную жизнь или быть одиноким, стремиться к богатству или довольствоваться малым. Очень часто все это зависит от воли и выбора самого человека, от его способностей и усилий.
Но чего человек не вправе сделать, так это отнять у себя жизнь. Это право принадлежит только Богу. И когда человек решает покончить жизнь самоубийством, он посягает на власть Божию. Поэтому самоубийство есть крайнее выражение Богоотступничества.
Есть и еще один аспект, связанный с грехом самоубийства. Человек, по собственному произволению покидающий этот мир, тем самым всецело отрекается от него. Значит, отказывается он и от спасительной Церкви Христовой, несмотря на то что был крещен. Другими словами, самоубийца сам отлучает себя от церковного общения, сам возлагает на себя анафему. Вот почему самоубийц как своевольно отпавших от народа Божия не отпевают. По той же причине Церковь никогда не молится о загробной участи самоубийц, исключая разве что, по местным обычаям, день Святой Троицы.
Искусительная мысль о самоубийстве может явиться человеку в минуту слабости, однако эти замыслы никогда не должны быть осуществлены. Потому что самоубийство обрекает бессмертную душу вечным мукам, приговаривает ее тому нескончаемому аду, которым был наказан Иуда.
Подошла к концу страшная ночь допроса Спасителя у первосвященников Анны и Каиафы. Под утро связанного Иисуса Христа отправили на допрос к римскому прокуратору Понтию Пилату, который должен был решить судьбу обвиняемого.
Источник: http://azbyka.ru |
