О мире с Богом

(по трудам преподобного Симеона Нового Богослова)

(окончание)

Отчего же христиане после таинства Крещения возвращаются на старые грехи? Причина в том, что перед Крещением не были устранены препятствия, мешающие примирению со Христом. В результате только что выйдя из купели, очистившись от всех грехов, человек попадает в свою прежнюю среду обитания, где его подстерегают те же соблазны, к борьбе с которыми он не готов, потому что не был этому научен.  Если при подготовке ко Крещению проводилось хоть малое оглашение с преподанием основных понятий веры, то вряд ли было рассказано о смертных грехах и о борьбе со страстями. Не получив точного понятия о разнообразных грехах, как человек убережётся от них? Не узнав заповеди Христовы, как побоится их нарушить? Омытый в купели Крещения, став «лакомым куском» для сатаны, новопросвещённый обязательно подвергнется массированной атаке бесовских помыслов и, конечно, уступит врагу. Не понимая опасности происходящего, продолжая служение своим страстям, он погасит приобретённую славу Крещения, как говорит об этом святитель Иоанн Златоуст: «Нам остаётся только горько стонать по поводу того, что, удостоенные столь высокого звания, мы не знаем даже того, что говорят нам о нём, потому что слишком скоро погубляем в себе (духовные) предметы и привязываемся к чувственным. Эта неизреченная и страшная слава остаётся в нас не более, как на один или на два дня; а потом мы опять погашаем её, обуреваясь житейскими делами и затеняя густыми облаками её сияние»[1].

Последствия такого небрежного отношения к благодати, полученной в таинстве  Крещения, бывают самые печальные: жизнь человека становится намного тяжелее в сравнении с предыдущей, о чём и предупреждает Господь: Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: «возвращусь в дом мой, откуда я вышел». И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом (Мф. 12:43–45). Эти евангельские слова многократно подтверждены реальными горькими примерами современных людей, крестившихся в недавние времена без оглашения и без обучения правилам христианской жизни и, как следствие, впавших в прежние беззакония и оказавшихся в отчаянном положении. Лишь только некоторые из них после тяжелейших потрясений оказались способны вернуться в храм, чтобы найти выход из одолевающих бедствий, явившихся закономерным следствием возвращения к прежней греховной жизни.

Святой Григорий Синаит называет эти необходимые для обретения покаяния бедствия промыслительным смирением: «(Промыслительное смирение) так приходит: когда человек, будучи оставлен самому себе, побеждён бывает, порабощён и возгосподствован всякою страстью и помыслом, тогда, будучи побеждаем духом (вражеским), и не находя помощи ни от дел, ни от Бога и ни от чего совсем, и готов будучи пасть даже в отчаяние, смиряется он во всём, сокрушается, низшим всех себя имеет, последнейшим и рабом всех, худшим даже самих бесов, как их тиранству подлежащий и ими побеждаемый. Вот это и есть промыслительное смирение…»[2].

Не устранивший препятствия к примирению со Христом до принятия Крещения, вероятнее всего, будет снова грешить прежними грехами, в связи с чем понесёт такое сильное наказание  за новые, как если бы и старые грехи учитывались тоже, несмотря на то, что они были омыты в купели. Об этом предупреждает святитель Иоанн Златоуст: «Так грехи, совершаемые после (Крещения), делаются вдвое и вчетверо тяжелее. Почему? Потому что, сподобившись чести, мы являемся неблагодарными и злыми. Поэтому-то купель (Крещения) нисколько не облегчает для нас наказания. Заметь: имел ли кто тяжкие грехи (до Крещения), совершил ли, например, убийство, или прелюбодеяние, или сделал что-нибудь другое, ещё более тяжкое,  – всё это отпускается через купель Крещения. В самом деле, нет, подлинно нет никакого греха и нечестия, которое бы не уступило этому дару и не было его ниже, потому что это – Божественная благодать. Но если кто опять впал в прелюбодеяние и совершил убийство, то, хотя прежнее прелюбодеяние разрешено и то прежнее убийство отпущено и уже не вспоминается, так как дары и призвание Божие непреложны (Римл. 11:29),  – тем не менее за эти грехи, совершённые после Крещения, мы подвергаемся такому же наказанию, как если бы и прежние были приняты во внимание, и даже гораздо большему. Это уже не просто грех, но грех двойной и тройной. А что за эти грехи (ожидает) большее осуждение, – послушай, что говорит Павел: Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трёх свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящён, и Духа благодати оскорбляет? (Евр. 10:28–29)»[3].

Что означают слова: не почитает за святыню Кровь завета? Здесь явно говорится об отношении к таинству Причастия, к которому у некоторых христиан бывает не только непочтительное отношение, но и греховное, если они причащаются во осуждение и в смерть вечную. Когда это случается? Когда человек думает принимать Тело и Кровь Христовы, прежде не примирившись с Ним и оставаясь во вражде в Ним. Тогда с таким «причастником» может произойти то, что случилось с несчастным Иудой Искариотом на Тайной Вечере: И после сего куска вошёл в него сатана (Ин. 13:27).

Действительно, в мой дом может войти только мой друг. Если бы в данный момент Другом моим был Христос, то Он и вошёл бы в моё сердце. Так бывает и в жизни: если кто-то пригласит в гости своего врага, которого обычно оскорбляет, оплёвывает, ударяет и презирает (все эти оскорбления мы наносим  Христу своими грехами), то получит закономерный отказ. Приглашённый, по справедливости, скажет: «Зачем я пойду к тебе? Чтобы ты меня окончательно убил? Нет уж, хватит мне твоих прежних злодеяний! Прежде прекрати свои беззакония и при свидетелях пообещай, что больше никогда такого делать не будешь». Так и Господь прежде ждёт от нас устранения препятствий для соединения с нами, а только потом уже входит в дом нашего сердца. Повторим: насильно действовать Он не станет. Это Богу не свойственно. Он есть Любовь, и именно по Своей любви к нам Бог не нарушает нашей свободы. И если мы сами не впускаем Его в своё сердце, то силой Бог туда входить не будет.

Что же может случиться с нами, если дерзнём причащаться, не примирившись прежде со Христом?  Послушаем, что говорит на это святитель  Игнатий (Брянчанинов): «Рассеянная, невнимательная жизнь, не озарённая и не руководимая словом Божиим, направленная по представлениям собственного разума, по влечениям грехолюбивых сердца и тела, оставляя человеку тщетное имя христианина, лишает его основательного богопознания и самопознания, лишает должного понятия о Святых Таинах, лишает приличествующего приготовления перед принятием их, приличествующего настроения и состояния при принятии, необходимого хранения по принятии. Ибо, кто ест и пьёт недостойно, тот ест и пьёт осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1 Кор. 11:29), не давая Ему должной цены, не приготовив сосуда своего к принятию величайшего, святейшего сокровища. Сокровище спасительнейшее есть вместе и сокровище самое страшное по неизреченной святыне своей. Не карал бы нас Суд Божий, если б мы проводили внимательную жизнь по заповедям Христовым, тщательно исполняя их, тщательно врачуя упущения в исполнении покаянием. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы (1 Кор. 11:31). Легкомыслие и недостаточно добродетельную жизнь карает Суд Божий, возбуждаемый недостойным принятием Святых Таин, карает с милосердием, карает казнями во времени с целью спасения в вечности. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осуждёнными с миром (1 Кор. 11:32). Исчисляя казни, которым коринфяне подвергались за недостойное причащение Святых Таин при недостаточно богоугодной жизни, апостол говорит: Оттого, – из-за недовольно достойного причащения Святых Таин, – многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11:30).

Иное значение имеет недостойное причащение Святых Таин при произвольно и намеренно греховной жизни, при впадении в смертные грехи, при неверии и при зловерии. Причащающиеся в таком состоянии совершают преступление, навлекающее казни уже не исправительные, (но) казни решительные, навлекающее вечную муку. Преступление это равно преступлению, которое совершили убийцы Богочеловека, осыпавшие Его поруганиями, ударявшие по ланитам, покрывавшие заплеваниями Его Лицо, истерзавшие Тело Его жестоким биением, гвоздями, распятием. Посему, кто будет есть, – сказал великий Павел, – хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней (1 Кор. 11:27)… Да испытывает же себя человек (1 Кор. 11:28), да рассматривает себя, прежде нежели приступит к Святым Таинам, и если он погряз в скверне греховной, да устранится страшного Причащения, чтоб не навершить и чтоб не запечатлеть грехов своих самым тяжким грехом – наруганием над Святыми Таинами Христовыми, наруганием над Христом»[4].

Чтобы не постигли нас эти страшные бедствия, постараемся исполнить совет святителя Игнатия: «Раскаяние в греховной жизни, печаль о грехах произвольных и невольных, борьба с греховными навыками, усилие победить их и печаль о насильном побеждении ими, принуждение себя к исполнению всех евангельских заповедей – вот наша доля. Нам предлежит испросить прощение у Бога, примириться с Ним, верностью к Нему загладить неверность, дружество со грехом заменить ненавистью ко греху»[5]. И только в таком духовном устроении Причастие Святых Христовых Таин будет нам во спасение и в жизнь вечную, потому что ...Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были ещё грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасёмся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасёмся жизнью Его (Римл. 5:8–10), то есть святым Причастием.    

 То же утверждает преподобный Симеон Новый Богослов: «Итак, прежде всего надлежит сделаться верным и с Богом примириться и сдружиться, испросив у Него отпущение всех прежних грехов, словом, делом и помышлением соделанных. Душа, с Богом примирившаяся и сдружившаяся, бывает кроткою, смиренною и сокрушенною. Это и служит признаком примирения и сдружения с Богом. Ибо Бог обыкновенно эти первые даёт дарования верующим, то есть кротость и смирение. Душу же кроткую и смиренную уже не борют демоны, как прежде, ни сластолюбием, ни сребролюбием, ни славолюбием; и таким образом через эти два дарования Христовы душа обретает покой и не бывает смущаема никакими чуждыми и неуместными помыслами. Таковая душа и молится, как подобает, то есть со страхом, благоговением и вниманием, а не одними устами. И это невозможно ни для какого человека: ни для мирянина, ни для монаха, ни для отшельника, ни для клирика, ни для диакона, ни для священника, ни для архиерея, если душа каждого из них не соделается причастницею Святого Духа, по мере веры их во Христа, ибо никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор. 12:3). Истинно кланяющиеся Богу, Духом кланяются и Духом молятся, а где Дух Господень, там свобода (2 Кор. 3:17), свобода от демонов и от всех страстей, всеваемых ими в душу: от ненависти, печали, смущения, малодушия, злонравия, злобы, неверия, гнева и падкости на всякое самоугождение; и те, кои обладаются ими, пусть они будут постники, безмолвники, долгопевцы псалмов, толкователи Божественных писаний, излагатели правых догматов, учителя и проповедники церковные, пусть именуются высокопреподобными, многоучёными и всесильными, не имеют части со Христом (то есть не могут причащаться Святых Христовых Таин. – Прим. авт.), Истинным Светом, просвещающим всякого человека, идущего от своего злого произволения в истинный мир добродетелей; ибо тьма не имеет никакого общения со светом»[6].   

Такие строгие слова нередко вызывают возмущение: «Что, теперь вообще нельзя причащаться? Как тогда спасаться? Где взять силы для борьбы со своими грехами? Как их победить без причащения?» На первый взгляд, такие вопросы кажутся правомерными, как будто бы в них содержится вопль исстрадавшейся души к Богу. В действительности же это не так. Здесь скрываются нежелание отстать от смертных грехов и привязанность к своим любимым страстям, то есть оправдывается состояние вражды со Христом при незаконном требовании благ от Бога, но апостол предупреждает: Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет (Гал. 6:7).

Подобные возмущения чаще всего слышны от тех, кто уверен в своей духовной исправности, пребывает в некотором самодовольстве, самоуспокоенности и нерадении и ничего не хочет менять в своей жизни, потому что перемены достигаются пролитием слёз, пота и крови; покаяние всегда болезненно, всегда требует больших усилий. Но многим этого делать не хочется, и такие христиане, причащаясь, продолжают оправдывать свои греховные дела или вообще не считают их грехами, а если их не допускают до Причастия, то они грешат,  жалуясь на отсутствие помощи от Бога. При недостойном причащении страсти вспыхивают в человеке с ещё большей силой и его, как говорится «несёт», но он  ничего не может с собой сделать.

Но благодать была дана нам в таинстве Крещения! И если она утрачена нами уклонением в прежнюю греховную жизнь, то может быть возвращена только покаянием, то есть устранением препятствий, мешающих примирению со Христом, – лишь после этого возможно Причастие. Иначе, Кровь Христова не может удержаться в сердце, похожем на жёлоб, как говорит преподобный Симеон: «Но, о возлюбленный, не возмущайся против меня, слыша истину, мною тебе возвещаемую, ибо это истина. Ибо если ты веруешь и исповедуешь, что Тело Христово есть Хлеб Животный и дарует живот вечный тем, которые вкушают его, и что Кровь Его для пиющих её бывает Источником воды, текущей в живот вечный, то скажи мне, прошу тебя, почему ты, причащаясь сих Божественных Таин, не приемлешь в душу свою ничего особенного сравнительно с тем, что имел прежде причащения? Но если и чувствуешь малую некую радость, когда причащаешься, то спустя немного времени опять становишься таким же, каким был прежде того, и совсем не ощущаешь в себе самом какого-либо притока жизни или какого-либо прилияния света… Итак, когда вкушаешь ты Божественный Хлеб сей и пьёшь сие вино радования, а между тем не ощущаешь, что зажил жизнию бессмертною, восприняв в себя силу светоносную и огненную, как пророк Исаия приял в уста угль горящий, и что испил Кровь Господню, как воду живую и обрадовательную, если, говорю, не ощущаешь в себе, что приял нечто из того, о чём я сказал теперь, то как думаешь, что приобщился Жизни Вечной, приступил к неприступному свету Божества, причастен стал света непрестающего? Нет, брате мой, нет; ничего такого не совершилось с тобою, так как ты не чувствуешь в себе ничего из сказанного. Но свет оный светит на тебя, а ты слеп и не освещаешься; и огнь оный испускает на тебя теплоту, а ты остаёшься хладным; и жизнь оная вошла в тебя, а ты не чувствуешь и пребываешь мёртвым; и вода живая протекла по душе твоей, как жёлобу, но не осталась в тебе, потому что не нашла в тебе достойного себе вместилища, чтобы вселиться внутрь тебя. Посему, если ты сим образом причащаешься Пречистых Таин без того, чтоб ощущать какую-либо благодать в душе своей, то причащаешься только по видимости, а в себя самого ничего не принимаешь. Ибо которые достойно приступают к сим таинствам и достодолжно приготовляются к принятию в них Сына Божия – сего Хлеба Животного, сходящего с неба, к тем Он прикасается ощутительно и с теми соединяется несмесно, давая осязательно испытывать Своё благодатное присутствие»[7].

Задумаемся же, братья и сестры, на кого мы похожи, когда причащаемся, оставаясь во вражде со Христом? Ведь мы пытаемся завладеть Телом Христовым насильно, подобно тем, кто схватил Его в Гефсиманском саду. А как мы хотим заполучить Кровь Христову? Не так ли, как те, кто пробил руки и ноги Его гвоздями и вонзил копье в рёбра Его? Но те, кто сделал это, по справедливости названы богоубийцами. Не оказаться бы и нам в их числе.   

Если Святые Таины преподаются человеку, не примирившемуся с Богом, то, по слову того же Симеона Нового Богослова, осуждается не только причащающийся, но и священник, допустивший недостойное Причастие: «Преподающий такому Таины праведно подлежит осуждению и за то, что чрез это он человека, грешащего по уклонению от правого помысла и по легкомысленной небрежности, делает совершенным врагом Богу. Священник или духовный отец не должен преподавать такому Таины, но должен подвигнуть его на покаяние словами кроткими и умилительными, помянув ему о тех страшных муках адских, которые непременно имеют испытать грешники; должен вразумить его и поруководить, как слепого, и попечалиться о нём, как бы о вышедшем из ума и страждущем от искушения и насилия диавольского, и помолиться Господу, да отверзет слух души его и поможет ему хоть немного прийти в чувство и познать нечестие своё, и опять чрез покаяние возвратиться в среду верных, потому что такой есть неверный нечестивец. Если б имел он благоговение и веру ко Христу, …то убоялся бы и поостерёгся с таким легкомыслием причащаться  Пречистых Таин Его, чтобы не поразил его за это невидимо меч ангельский… Ибо как невозможно огню и воде вместе находиться в одном и том же сосуде, так невозможно вместе находиться в одном и том же христианине и Пречистому Телу Христову, и мерзости греха»[8].

Ученики Христовы сподобились Причастия на Тайной Вечере, потому что были старательными исполнителями заповедей своего Учителя, в чём и выражался их мир со Христом, подтвердившим близость апостолов к Нему: кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь (Мф. 12:50).

Близки ли мы к Богу? Сдружились ли мы с Ним? Может ли Он войти в наше сердце? Что требуется предпринять, чтобы всё перечисленное состоялось? Какие средства имеются у христиан для положительного ответа на поставленные вопросы, и как правильно их применять? Каким бывает первое действие благодати в человеке? Каков настоящий путь спасения? На все эти вопросы отвечает преподобный Симеон Новый Богослов словами: «Итак, кто совершает посты, молитвы и милостыни (ибо при посредстве этих трёх содевается у христиан спасение), пусть не смотрит на дни своего пощения, ни на труд бдения и молитвы, ни на количество милостыни, не смотрит то есть на то, как много раздал на милостыню, или как долго не спал и стоял на молитве, или сколько дней пропостился, а о том одном помышляет, принято ли всё это Богом. Если принято, то будет послана ему и Божественная благодать; а когда получит благодать Божию, то найдёт себя сокрушенным, смиренным, себе внимающим, умиленным и кающимся о всех худых делах, какие наделал прежде. И тогда – посредством такого устроения внутри, познает он, как велика немощь его и как непотребны и срамны грехи его, сознавая, что одним неразумным животным они свойственны, душе же разумной непристойны и далеки от человека, имеющего ведение. Такова первая благодать и первое просвещение, подаваемое душе от Бога! Пришедши в такое чувство и познавши, что таковы именно грехи её, душа начинает ненавидеть их и отвращаться от них, как от вещей, достойных всякой ненависти и отвращения. И это настоящий путь спасения! А кто не знает себя и не чувствует, в каком бедном находится он состоянии, (и не ищет того), у того попусту пропадут посты и милостыни, какие совершает. Ибо жертва, Богу приятная, есть только дух сокрушен, и только за такую жертву подаётся отпущение грехов, как для такой жертвы бывает и пост, и молитва, и милостыня. Вот таинство христианской жизни, и вот как должен поступать всякий христианин! Посты, молитвы, милостыни, произвольная нищета, спание на голой земле, и всё другое, что ни делает человек, должен он делать для того, чтобы сдружиться с Богом. Если же всё такое не ведёт его к этому сдружению, то какая от того польза?»[9].

Из приведённых слов мы видим, что можно положить много-много трудов, а с Богом так и не сдружиться. Оказывается, что и дела христианские не всегда могут исполняться нами с правильным настроением и потому могут оказаться пусты и бесполезны для спасения. Упаси нас, Господи, от такого страшного бедствия! Но как себя проверить, не напрасно ли я тружусь? Поэтому всякому христианину совершенно необходимо убедиться, достиг ли он примирения со Христом. Преподобный Симеон советует проверять себя по качеству внимания при совершении ежедневных молитвословий: «Душа, с Богом сдружившаяся, бывает кротка и смиренна, и когда молится, помышляет, что стоит пред Лицом Бога, и не позволяет себе блуждать туда и сюда; так что душа, которая не в таком находится состоянии, ещё не сдружилась с Богом, ещё находится под властью диавола, хотя поёт и молитвы делает. Итак, надлежит, чтобы душа, при молитвах и псалмах, паче и прежде всего, искала сдружения с Богом. Если же она не сдружена с Богом и не ищет такого сдружения, то другим каким-либо способом спасения себе чаять не может. Те, которые поют псалмы и молитвы деют, а с Богом не сдружены (и не ищут того, и не для того поют и молятся), находятся в самопрельщении, и тщетно на воздух вопиют, подвигая Бога на негодование и гнев. Ибо таковые, молясь устами Богу, умом помышляют о том, что принадлежит к области врага Его диавола, и Бог за это отвращает от них Лицо Своё»[10].

 В заключение темы словами преподобного Симеона Нового Богослова, ещё раз подчеркнём, что христианину, желающему спасения, прежде всего необходимо искать примирения со Христом: «От незнания того, о чём мы теперь говорили, многие христиане, несмотря на то, что в великих подвизаются подвигах, всё ещё остаются немощными и больными и, выходит, трудятся напрасно. Многие так и умирают неисправленными и неуврачёванными и там, конечно, должны будут испытывать огнь вечного осуждения, от которого да избавимся все мы благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение, со безначальным Его Отцом и Пресвятым Духом, во веки. Аминь»[11].