Село Ташла Самарской губернии. В книгах последних лет пишут, что название это происходит от тюркского «таш» – камень или «ташл» – каменистый. А в той брошюрке, что я взяла в руки много лет назад, было написано, что «ташла» по-чувашски означает – «веселись». Была весна, начинало пригревать солнышко, детишки носились вокруг любимого храма, ломая маленькими ботиночками последние льдинки, и Ташла, о которой было прочитано и услышано столько чудесного, в тот год ощущалась частью этой весны, веселой и радостной.

От Самары до Ташлы – дорога неблизкая. Вот, благословившись у духовного отца, мы сели в видавший виды маленький автобус, вот проплыли в окнах пригородные поселки и дачи, вот осталась позади Царевщина с ее пережившим лихолетье Рождественским храмом и святым источником, вот замелькали мачтовые сосны, вот пришлось уступить дорогу веренице деловитых легковушек, спешащих в Тольятти, а автобус всё ехал и ехал, пока, наконец, не расступились деревья; и мы – замерло сердце –  узнали в красавце-храме, небесной голубизной сияющем, ту самую церковь в честь Святой Троицы, где находится святыня.

По свидетельствам очевидцев, когда Самару посетил святой Иоанн Кронштадтский, самарские люди посетовали: нет в епархии такой святыни, что имела бы всенародное почитание. Святой батюшка помолился в молчании и возгласил: «Будет такая святыня».

Икона Божией Матери "Избавительница от бед", с. Ташла

Обрелась предсказанная святыня в мало кому известном селе Ташла. Село это образовалось в 18 веке. Жили сельчане дружно, работали на земле, промышляли рыбалкой, да и лес кормил. К концу 18 века отстроили храм. Монастыря в этих краях не было, но было много девиц и вдов, что жили в миру по-монашески. Молились, трудились, кормились подаянием или продавая своё рукоделие. Называли их – келейницы.

21 октября 1917 года келейница Екатерина Чугунова увидела дивный сон. Ей явилась сама Божия Матерь и указала место, где Екатерина должна обрести чудотворную икону. Вместе с подругами Феодосией Атякшевой и Параскевой Гавриленковой Екатерина отправилась за село. По дороге она явственно увидела двух ангелов, несущих икону. Другие келейницы не видели этого, однако путь продолжили и, дойдя, принялись копать в указанном месте. К оврагу начал стекаться народ, некоторые жители, узнав о случившемся, отправились в соседнее село за священником (ташлинский священник был в отъезде в Самаре). Вскоре Параскева Гавриленкова извлекла из земли маленькую икону Божией Матери. В тот же момент из земли хлынула вода: открылся источник. Подоспевший к этому времени священник бережно отнес икону в храм.

Любое чудо может вызвать сомнения – так было и с обретением иконы «Избавительница от бед». На следующий день икона пропала из храма. Обнаружили ее плавающей на поверхности чудесного источника. Сомневающиеся умиленно покаялись, и икона была обретена второй раз – вновь вдовицей Параскевой.

Слух о чудесах разнесся по губернии. Верующие приходили поклониться святыне и прикоснуться к источнику Божией Матери отовсюду. Тогда же начались бесчисленные исцеления. Парализованные уходили от святыни своими ногами, страдавшие от язв – очищенными. Немудрено, что советская власть объявила святыне войну. Икону сельчанам удалось спрятать. А вот источник новая власть приказывала засыпать землей и навозом. Но прошли советские годы, и верующие люди смогли расчистить источник, вернули святой образ в обновленный храм, который служил столько лет зернохранилищем.

И вновь потек к иконе поток паломников, и перед милосердием Божией Матери вновь стали отступать человеческие недуги – паралич и онкозаболевания, ВИЧ и гепатит,  наркомания и алкоголизм. Среди паломников, приезжающих исцелиться или слезно поблагодарить Матерь Божию за уже свершившееся чудо исцеления – люди разных национальностей и даже иных конфессий. В очереди, стоящей к трем «купелям», можно встретить приехавших и из Германии, и из Магадана. Вода в источнике холодная, нет-нет да раздадутся из деревянной купаленки визги ребятишек, и озадаченно зачирикают на ветках прилетевшие к водице воробьи.

Признаюсь честно: ездить с паломническими поездками к святыне мне было не очень легко. Хотелось медленно взойти по длинной лестнице храма, постоять-помолиться в его вековой тишине, и потом, склонившись до земли перед маленькой иконой, увешанной по окладу дарами исцеленных, поведать Царице Небесной свои маленькие благодарности и большущий список просьб. С молитвой, как советовали монахини, живущие ныне при храме, дойти до источника. Не отвлекаться на крики руководителя группы: «так, быстрее, девочки, бежим! А где еще двое? как это – за хлебом побежали?» Хотя хлеб в Ташле, надо сказать, особо душистый и вкусный. Съездить к святыне только семьей – это была мечта.

Посему, как только у нашей семьи появилась своя машина (Москвич-412), вопросов о маршруте первой серьезной поездки не было. «Ну, куда?» – спросил муж. И сам же ответил: «В Ташлу». День выдался тяжелый, новоиспеченного владельца автомобиля останавливали то внезапно появившиеся сложности на работе, то «пробки», то блюстители дорожного порядка, выехать из Самары удалось лишь в восьмом часу.

А из Ташлы, радостные и уставшие, мы возвращались в полночь, грудной сын, почмокивая, спал на моих коленях. Мы ездили «просто так» – поклониться Божией Матери, прижаться губами к холодному стеклу киота, а затем перепуганно, заставляя себя забыть о вегето-сосудистой дистонии, ощутить, как сходится над головой ледяная вода, и после третьего раза пулей вылететь из источника. По дороге читали акафист, листали брошюры о чудесах и не знали, что скоро и нам явится чудо.

С некоторых пор я заболела странной болезнью. Раз в несколько месяцев меня скручивала страшная-страшная раздирающая боль. Потом отпускала, но одна память о таком приступе могла заставить потерять сознание. Обратились к врачам. Оказалось – «доброкачественное разрастание». Слишком небольшое, чтобы оперировать, слишком большое, чтобы лечить. Приступы становились слабее – но чаще.

О чуде почему-то не думали. Просто, когда наступило тепло, – а мы по холоду, памятуя о пресловутой дистонии, не ездили, дожидались отметки «плюс десять», – в очередной раз поехали в любимую Ташлу. Помолились. Купили малышу хлеба с хрустящей корочкой. И отправились на источник.

В купель я спускалась осторожно: а ну как приступ скрутит? Ой, как холодно, Матерь Божия, помоги! Руки свело, не перекреститься, скорее в воду – раз, два, три! И выскочила из воды.
И поняла, что опухоли больше нет.

На следующий день было назначено УЗИ. Я шла смело, хотя и не знала, как буду объяснять врачам то, что они увидят. «Так, это вы с опухолью?» – «Да, я!» Врач удивленно смотрит на экран: «А где она была?»

Мне не терпелось покинуть больницу, помчаться к «Москвичонку», где меня ждали муж и сын, помахать перед ними справкой с записью «здорова». И, конечно, предложить поехать в Ташлу. Куда мы еще поедем неоднократно. И одни, и с друзьями, и в плюс десять, и в плюс тридцать. А однажды , «двумя машинами», ездили туда на мои именины. Всю дорогу нас сопровождали радуги, и в какой-то момент мы поняли, что въезжаем в «ворота» из нескольких радуг, вставших прямо над трассой. Мы остановились, выбежали из машин под мелкий дождик и долго смотрели в небо.

Смотрю на термометр. Скорее бы уже наступила настоящая весна! Чтобы было – плюс десять.