I.

      1. Зову Тебя, Боже мой, "милосердие мое"; Ты создал меня и забывшего Тебя не забыл. Зову Тебя в душу мою, которую Ты готовишь принять Тебя: Ты внушил ей желать этого. Теперь не покинь Зовущего; Ты ведь предупредил мой зов: упорно, все чаще и по-разному говорил Ты со мной: да услышу Тебя издали и обращусь и позову Тебя, зовущего меня.
      Ты, Господи, уничтожил все злые дела мои, чтобы не воздавать по делам рук моих, потрудившихся над отпадением моим, и предупредил все добрые дела мои, чтобы воздать рукам Твоим, создавшим меня: Ты ведь был, когда меня и не было и не стоил я того, чтобы Ты даровал мне жизнь. И вот я существую по благости Твоей, существовавшей прежде, чем Ты создал и меня и то, из чего Ты создал меня. Ты ведь не нуждался во мне, и я не такая величина, чтобы быть Тебе в помощь, Господь мой и Бог мой. Моя служба не избавит Тебя от усталости: Ты не устаешь, действуя; мои услуги не увеличат Твоего могущества; почет, оказанный мной, не прибавит Тебе чести. Я должен служить Тебе и чтить Тебя, чтобы мне хорошо было с Тобой, от Которого и моя жизнь и возможность чувствовать себя хорошо.

II.

      2. От полноты благости Твоей возникла вся тварь: от нее Тебе никакой пользы; происходя от Тебя, она не равна Тебе, и, однако, должно быть место и ей, доброй, потому что от Тебя получила она существование.
      Какие заслуги перед Тобой у "неба и земли", созданный Тобой "в начале"? Какие заслуги перед Тобой у духовных и телесных существ, созданных Тобой по мудрости Твоей? От нее ведь зависели они все, и духовные и телесные, даже в незаконченном и бесформенном виде; стремящиеся к беспорядку, к полной утрате Твоего подобия. Духовное существо, даже бесформенное, выше тела, имеющего форму; телесное бесформенное выше абсолютного "ничто". Бесформенное таким бы и осталось по Слову Твоему, если бы это самое Слово не призвало его к единению с Тобой и не дало бы ему формы: исходя от Тебя, высшего Блага, "да станет все весьма хорошо". За какие заслуги даровано даже бесформенное состояние? Без Тебя не было бы и такого.
      3. Какие заслуги перед Тобой у телесной материи, чтобы стать хотя бы "невидимой и неустроенной"? Она и такой бы не была, не создай Ты ее. А так как ее не было, то ничем не могла она заслужить своего возникновения.
      Какие заслуги перед Тобой были у духовных существ, еще только намечаемых, мрачных, неустойчивых, сходных с бездной, несходных с Тобой? Только то же самое Слово обратило их к Нему, их Создателю, и, озаренные Им, они стали светом и хотя не в равной степени, но все же соответствуют Твоему образу.
      Как для тела "быть" не значит "быть красивым" - иначе безобразия бы не существовало, - так и для созданного духа "жить" не то же самое, что "жить мудро" - иначе всякий дух был бы неизменно мудрым. "Благо ему навсегда прильнуть к Тебе", дабы свет, полученный обратившимся к Тебе, отвратившимся не был утерян, дабы не скатился он в жизнь, сходную с мрачной бездной.
      И мы, имея душу, являемся существами духовными. Отвратившись от Тебя, Света нашего, были мы в этой жизни "когда-то тьмой" и страдаем в остатках нашей темноты, пока не станем "праведными" в Единственном Сыне Твоем, как бы "горами Божими"; ибо были по суду Твоему как бы "глубокой бездной".

III.

      4. Слова, сказанные Тобой в начале творения: "да будет свет, и стал свет" я не без основания отношу к существам духовным, уже как-то жившим, способным просветиться светом Твоим. Но как ничем не заслужили они ни такой жизни, которая могла быть просвещена, так не заслужили они и того, чтобы она была просвещена. Тебе не было угодно их бесформенное состояние, они должны были стать светом не в силу существования своего, но созерцая свет просвещающий и сливаясь с ним. Только благодать Твоя позволила им и как-то жить и жить счастливо, ибо они изменились к лучшему, обратившись к тому, что не может измениться ни к лучшему, ни к худшему, - к Тебе, Единственному, Который просто "есть", для Которого жить - значит жить счастливо, ибо Твое счастье Ты Сам.

IV.

      5. Чего не хватало бы Тебе для счастья, - Ты сам для себя счастье, - если бы вообще ничего не было или если бы все оставалось бесформенным. Ты творил ведь не по нужде, а от полноты благодати Твоей; и сообщил созданиям Твоим устойчивую форму вовсе не затем, чтобы радость Твоя стала полнее. Совершенному, Тебе неприятно было их несовершенство; Ты совершенствовал их и делал себе приятными не потому что, будучи несовершенен, Ты должен был стать совершеннее от их совершенствования. "Благой Дух Твой носился над водами", не они уносили его, словно он опочил на них. Когда говорят, что Дух Твой опочил на ком-то, это значит, что Он дал им покой в Себе. Недоступная ухудшению, неизменяемая, сама в себе достаточная, воля Твоя носилась над тем, что Ты оживил, но живым жить и жить счастливо не одно и то же, потому что мечутся они в темноте своей. Им остается одно: обратиться к Тебе, своему Создателю, и жить, больше и больше приближаясь к Источнику жизни, и в свете Его видеть свет, совершенствоваться, просвещаться и находить счастье.

V.

      6. Вот предстает мне загадкой Троица, то есть Ты, Боже мой, ибо Ты, Отец, начало мудрости нашей - это твоя Мудрость, от Тебя рожденная, равная Тебе и как Ты извечная, это Сын Твой, через Которого создал Ты небо и землю. Много сказал я о небе небес, о земле невидимой и неустроенной, о мрачной бездне, о духовных существах, которые остались бы бесформенны, неустойчивы и ущербны,, не обратись они к Тому, от Которого всякая жизнь, просветившись, стала прекрасной жизнь и возникло небо того неба, которое было потом создано между водой и водой.
      Уже в имени Бога я узнал Отца, создавшего это; Началом именовался Сын, через Которого это создано; веря в троичность Бога моего, как я верил, искал я ее в святых речениях Его. И вот "Дух Твой носился над водами". Вот Троица, Боже мой: Отец и Сын и Святой Дух, Создатель всякого создания.

VI.

      7. По какой, однако, причине, о Свет истинный, - к Тебе приближаю сердце свое, да не лживы будут его уроки мне - рассей мрак его и скажи мне, умоляю Тебя матерью нашей, милосердием, умоляю, - скажи мне, по какой причине Писание Твое назвало Дух Твой лишь после упоминания неба, земли невидимой и неустроенной и мрака над бездной? Потому ли, что надлежало познакомить с Ним, сказав, что Он "носился вверху", а сказать это можно было, только предварительно упомянув то, над чем мог носиться Дух Твой? Он ведь носился не над Отцом и не над Сыном, и нельзя было упбтребить слово "носиться", если не было над чем носиться. Поэтому и следовало сначала сказать, над чем Он носился, а затем назвать и Того, Которого надлежало упомянуть не иначе, как в словах "носился вверху". Почему, однако, нельзя было познакомить с Ним иначе, а только как с Тем, о Котором можно было сказать, что Он "носился вверху"?

VII.

      8. Теперь пусть мысленно последуют, кто может, за Твоим апостолом, сказавшим: "любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам"; он учил "о дарах духовных", указал "превосходнейший путь любви", преклонял за нас пред Тобою колени, да уразумеем "превосходящую разумение любовь Христову". Потому-то от начала "превосходящий" Он и носился над водами.
      Кому расскажу, как расскажу о грузе страстей, низвергающем нас в страшную пропасть, о любви, поднимающей Духом Твоим, Который "носился над водами"? Кому расскажу? как расскажу?
      Тонем и выплываем? Нет в пространстве такого места, где мы тонем и выплываем. Как точно такое сравнение и как оно неточно! Наши настроения, наша любовь, нечистота духа нашего увлекают нас вниз; мы ведь любим свои заботы; но Ты, Святой, поднимаешь нас вверх - мы ведь любим вовне неозабоченность: да "горе имеим сердца", где "Дух Твой носится над водами"; да придем к покою, превосходящему все, когда переправится "душа наша через воды, лишенные субстанции".

VIII.

      9. Скатился ангел, скатилась душа человеческая. По ним видим, в какой глубокой и мрачной бездне находились бы все духовные создания, если бы Ты не сказал в начале "да будет свет! и стал свет" и к Тебе поспешно не прильнули бы все умные духи небесного града Твоего, успокоившись в Духе Твоем, Который, не изменяясь, носится над всем изменяющимся. Иначе и небо небес стало бы само по себе мрачной бездной; теперь же это "свет в Господе".
      На примере жалкого беспокойства отпавших духов, являющих мрак свой (они не одеты одеждой света Твоего), даешь Ты понять, сколь велики разумные создания Твои, которым покой и счастье можешь дать только Ты - ничто меньшее, а потому не могут и они сами себе. Ты же, Боже наш, осветишь темноту нашу, оденешь нас, и "мрак наш станет как полдень".
      Дай мне Тебя, Боже мой, верни мне Тебя: я люблю Тебя. Если мало. Дай полюбить сильнее. Я не могу измерить и узнать, сколько не хватает мне до любви совершенной, когда я кинулся бы в объятия Твои, и не оторвался бы от Тебя, пока "не скрылся бы под покровом лица Твоего". Знаю только, что плохо мне без Тебя - не только вовне, но и внутри себя, и нищета для меня всякое богатство, которое не есть Бог мой.

IX.

      10. А разве Отец и Сын не носились над водами? Если думать о них, как о телах в пространстве, то этого нельзя сказать и о Духе Святом; если же думать о неизменном Божественном величии, пребывающем над всем изменяющимся, то и Отец и Сын и Дух Святой "носились над водами".
      Почему, однако, это сказано только о Духе Твоем? Почему только по поводу Его сказано, где Он находился, словно это место в пространстве? Почему о Нем одном сказано, что Он "Дар Твой"? в даре Твоем отдыхаем мы; наслаждаемся Тобой. Отдых наш это "место" наше.
      Любовь туда возносит нас, и благой Дух Твой поднимает нас, низких, прочь от дверей смерти. Покой Твой для нас в доброй воле. Всякое тело вследствие своего веса стремится к своему месту. Вес тянет не только вниз, он тянет к своему месту. Огонь стремится вверх, камень вниз; они увлекаемы своей тяжестью, они ищут свое место. Масло, если налить его вниз, поднимется над водой; вода, налитая на масло, пустится вниз; они увлекаемы своей тяжестью, они ищут свое место. Где нет порядка, там беспокойство; упорядоченное успокаивается. Моя тяжесть - это любовь моя: она движет мною, куда бы я ни устремился. Даровано Тобой воспламеняться и стремиться вверх: пылаем, идем. Поднимаемся, поднимаясь сердцем, и поем песнь восхождения. Огнем Твоим, благим огнем Твоим пылаем, идем; поднимаемся к миру Иерусалима. "Возвеселился я среди тех, кто сказал мне: мы пойдем в дом Господень". Там поместит нас добрая воля и ничего мы больше не пожелаем, как пребывать там вовеки.

X.

      11. Счастливы существа, не знавшие другого состояния! они стали бы другими, если бы Дар Твой, паривший надо всем изменяющимся, сразу же, как только они были созданы, пока не прошло и мгновения, не поднял их на зов: "да будет свет! и стал свет". Мы различаем время, когда были тьмой, и то, когда стали светом. О них же сказано только, чем они были бы, не будучи озарены; сказано об их первоначальной неустойчивости и темноте, дабы выяснить, почему стали они другими: обратившись к свету немеркнущему, стали они светом. Кто может, да поймет; да просит у Тебя понимания. Зачем надоедать мне, будто я могу просветить хоть одного "человека, приходящего в мир?".

XI.

      12. Кто поймет всемогущую Троицу? А кто не говорит о Ней, если действительно говорит о Ней? Редко встречается душа, которая, говоря о Ней, знает, что она говорит. Спорят, сражаются, и никто не увидит этого видения, не имея мира в душе.
      Я хотел бы, чтобы люди подумали над тремя свойствами в них самих. Они - все три - конечно, совсем иное, чем Троица; я только указываю, в каком направлевии люди должны напрягать свою мысль, исследовать и понять, как далеки они от понимания.
      Вот эти три свойства: быть, знать, хотеть. Я есмь, я знаю и я хочу; я есмь знающий и хотящий; я знаю, что я есмь и что я хочу, и я хочу быть и знать.
      Эти три свойства и составляют нераздельное единство - жизнь, и, однако, каждое из них нечто особое и единственное; они нераздельны и все-таки различны. Пойми это, кто может. Перед каждым стоит, конечно, он сам: пусть всмотрится в себя, увидит и скажет мне.
      Если, однако, он и найдет в этом что-то сходное и сумеет об этом сказать, пусть не думает, что он понял неизменное Существо, пребывающее над всем: неизменно Его бытие, неизменно знание, неизменна воля. Троичен ли Бог по причине этих трех свойств, или в каждом Лице имеются эти три свойства, так что троично каждое Лицо, или, в том и другом случае, Троица, дивным образом простая и многообразная, закончена в Себе и бесконечна, а потому Она и есть и знает Себя и неизменно полна в обилии и величии своего единства? Кому это легко понять? Как рассказать? Кто осмелится объяснить каким бы то ни было образом эту тайну?

XII.

      13. Продолжай свою исповедь, вера моя; скажи Господу Богу твоему: свят, свят, свят. Господи Боже мой, мы крещены во Имя Твое, Отец, Сын и Святой Дух, и крестим во Имя Твое, Отец, Сын и Святой Дух, ибо и среди нас через Христа Своего "создал Бог небо и землю", духовных и плотских людей в Церкви Своей. И наша земля до принятия учения "была невидима и неустроена"; нас покрывал мрак неведения, ибо "наставил Ты человека за преступления его" и "суды Твои как великая бездна". "Дух Твой", однако, "носился над водами", и не покинуло нас, бедных, милосердие Твое. Ты сказал: "да будет свет; покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Покайтесь, да будет свет". И так как в смятении была душа наша, вспомнили мы о Тебе, Господи, "на земле Иорданской", на горе в Твою высоту, умалившейся ради нас; отвратительна стала нам тьма наша, мы обратились к Тебе, "и стал свет". И вот были мы "когда-то тьмой, а теперь свет в Господе".

XIII.

      14. И, однако, до сих пор только "верой, не видением, надеждой спасены мы. Надежда, которая видит, не есть надежда". Пока еще "бездна призывает бездну", но уже "голосом водопадов Твоих". Пока еще тот, кто сказал: "не могу говорить с вами, как с духовными, но как с плотскими", остается при мысли, что и сам не все постиг, и "забывая прошлое, устремляется к тому, что впереди" и "вздыхает под тяжким бременем". Душа его жаждет Бога живого, как олень источников водных, и восклицает: "когда приду?" Он хочет "облечься в небесное жилище" и зовет бездну внизу, говоря: "не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего" и "не будьте дети умом; на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни", и "о несмысленные галаты! кто прельстил вас?". Это уже не его голос, а Твой: Ты послал с небес Дух Твой через Того, Кто "взошел на небо" и открыл "водопады даров Своих, да обрадует град Твой поток водный".
      Об этом граде вздыхает друг жениха, уже обладающий начатками духа. "Доселе, однако, стенает он в сердце своем, ожидая усыновления и своего искупления. Он вздыхает о нем - он ведь член Церкви, невесты Христовой - и ревнует о ней - он ведь друг жениха - о ней ревнует, не о себе, потому что голосом "водопадов Твоих", не своим, взывает он к другой бездне, которой в ревности своей боится: "как змей хитростью своей прельстил Еву, так и слабые умы могут повредиться, отпав от чистоты" которая есть в Супруге нашем, единственном Сыне Твоем. Как прекрасен будет этот свет, когда мы увидим его таким, как он есть, и окончатся слезы, которые стали мне хлебом моих дней и ночей, ибо ежедневно говорят мне: "где Бог твой?".

XIV.

      15. И я говорю: "где Ты, Бог Мой?" Где же Ты? Немного отдыхаю я в Тебе, изливая душу свою в ликовании и восхвалении, в звуках торжественного празднования. Но до сих пор печальна она, потому что падает и становится бездной, вернее, она чувствует, что и до сих пор она бездна. Ей говорит вера моя, которую зажег Ты в ночи на пути моем: "почему печальна ты, душа моя, и почему смущаешься? надейся на Бога. На пути твоем есть светильник: Слово Его. Надейся и терпи, пока не пройдет ночь, мать грешников, пока не пройдет гнев Божий, детьми которого были и мы когда-то, когда были тьмой. Остатки ее мы влачим в теле нашем, мертвом по причине греха "пока не повеет днем и не разойдутся тени". "Надейся на Бога; утром встану и буду созерцать Его; всегда буду исповедовать Тебя. Утром встану и увижу спасение лица моего", Бога моего, Который "оживит и смертные тела наши ради Духа, Который обитает в нас", ибо милосердно парил Он над мраком нашей неустойчивой души. От Него в этом земном странствии получили мы и залог того, что станем светом, и пока еще спасаемся надеждой, но уже сыны света и сыны Божий, а не сыны ночи и мрака, какими, однако, мы были.
      Между ними и нами, при этой неверности человеческого знания, различить можешь только Ты один, испытующий сердца наши, назвавший свет днем, а тьму ночью. Кто сможет отделить нас, кроме Тебя? а что у нас есть, чего мы не получили бы от Тебя, мы "сосуды в честь", сделанные из того же материала, из которого и "сосуды в поношение"?

XV.

      16. Кто, как не Ты, Боже наш, создал над нами твердь авторитета Твоего Твое божественное Писание? "Небо свернется, как свиток", а теперь оно, как кожа, простерто над нами. Авторитет Твоего божественного Писания стал еще выше с тех пор, как умерли этой смертью те смертные, через которых Ты нам его дал. И Ты, Господи, знаешь, каким образом одел Ты людей кожами, когда, согрешив, стали они смертны. И тогда, как кожу, простер Ты твердь Книги Твоей, слова Твои, всегда с собой согласные, которые утвердил Ты над нами, действуя через смертных слуг Твоих. Самой смертью своей укрепили они авторитет речений Твоих, через них сообщенных; торжественно распростерся он над всем, что под ним внизу. При жизни их он не распростерся еще так торжественно. Ты не простер еще небо, как кожу; еще не распространил повсюду славу их смерти.
      17. Дай, Господи, увидеть небеса, дела перстов Твоих; прогони от глаз наших туман, которым Ты закрыл их. Там свидетельство Твое подает мудрость детям. Доверши, Боже мой, "хвалу Тебе из уст детей и грудных младенцев". Мы не знаем других книг, которые бы так сокрушали гордость, так сокрушали "врага и защитника", который противится примирению с Тобой и защищает грехи свои. Я не знаю, Господи, не знаю других столь чистых слов, столь убедительно склоняющих исповедаться Тебе, покорно подставить шею под ярмо Твое, бескорыстно чтить Тебя. Дай мне понять их, благий Отец, стоящему внизу, ибо для стоящих внизу утвердил Ты слова Свои.
      18. Есть над этой твердью, верю я, другие воды, бессмертные, недоступные земной порче. Да хвалят они Имя Твое, да хвалят Тебя сонмы ангелов Твоих, пребывающих выше небес; им не надо смотреть на эту твердь и узнавать слова Твои с помощью чтения. Они всегда видят Лицо Твое и читают, не по слогам и во времени, вечную волю Твою. Они читают ее, предпочитают и почитают; всегда читают, и никогда не преходит то, о чем они читают. Неизменные советы Твои, вот о чем читают они, предпочитая и почитая их. Не закрывается книга их, не сворачивается свиток их, потому что Ты Сам для них эта книга и пребываешь ею вовеки. Ты поставил их над этой твердью и даровал им силу, да взирают на бессилие народов, что внизу, и познают милосердие Твое, возвещающее во времени о Тебе, создавшем время. Ибо "на небе, Господи, милосердие Твое, истина Твоя до облаков". Уходят облака, небо же остается; уходят из этой жизни в другую жизнь проповедники слова Твоего, Писание же Твое распростерто над всеми народами до конца веков, "Небо и земля прейдут, но слова Твои не прейдут", и кожа свернется, и трава, над которой оиа была простерта, увянет с красотой своей, "слово же Твое пребывает вовеки". Сейчас оно предстает нам не таким, как есть, а как "загадка", видимая сквозь облака "в зеркале неба", потому что и для нас, хотя и любимых Сыном Твоим, "не ясно, чем мы будем". Он разглядывал нас сквозь сети тела, приласкал, обжег любовно, и мы бежим "на запах Его аромата". Но когда Он появится, мы уподобимся Ему, ибо увидим Его, как Он есть; увидеть Его, как Он есть, Гподи, это наш удел, но пока мы им не владеем.

XVI.

      19. Как абсолютно Твое бытие, так абсолютно и знание; неизменно Твое бытие, неизменно знание и неизменна воля. В бытии Твоем неизменны и знание и воля; в знании Твоем неизменны бытие и воля; в Твоей воле неизменны бытие и знание. Несправедливо, по-видимому, в очах Твоих, чтобы так же, как знает себя неизменный свет, знало его и освещенное им, изменчивое существо. Поэтому "душа моя для Тебя, как земля без воды", ак не может она сама осветить себя, так не может сама и насытить себя. "У Тебя ведь источник жизни, и в свете Твоем увидим мы свет".

XVII.

      20. Кто собрал воедино горькие воды? у них тот же конец: временное земное счастье, ради которого делают все, хотя и неисчислимо разнообразны заботы, которыми волнуются люди. Кто же, Господи, как не Ты, сказал, чтобы "собрались воды в одно место" и явилась суша, жаждущая Тебя; "и море Твое, и Ты сотворил его, и сухую землю создали руки Твои". Не горечь желаний, но собрание вод называется морем. Ты сдерживаешь злые страсти души и ставишь границы, докуда разрешается дойти водам: пусть само по себе иссякнет волнение их. Так подчиняешь Ты море власти своей, всюду устанавливающей порядок.
      21. Души, жаждущие Тебя и Тебе предстоящие, удалил Ты с другой целью от союза с морем; Ты орошаешь их водой из тайного сладкого источника, чтобы земля дала плод свой: и дает плод свой, и, подчиняясь велению Господа Бога своего, растит душа наша дела милосердия "по роду своему"; любит ближнего и помогает ему в его телесных нуждах, памятуя о сходстве с ним: собственная немощь заставляет нас со-страдать, пособлять нуждающимся и оказывать им такую помощь, какую хотели бы мы получить сами, оказавшись в такой же нужде. И не только помощь незначительную похожую на траву полевую, но крепкую защиту и покровительство, напоминающие плодоносное дерево. Вырываем мы обиженного из рук могущественных, простирая над ним, как дуб, крепкую сень праведного суда.

XVIII.

      22. Так, Господи, так молю Тебя, как даешь Ты радость и силу: так да родится "на земле правда, и справедливость взглянет с небес на землю", и "возникнут на тверди светила". Преломим хлеб наш с тем, кто голоден, введем под кров наш бездомного, оденем нагого, не будем презирать рабов, таких же людей, как мы.
      Земля родила плоды, посмотри на них: они хороши; "да вспыхнет во время свет наш", и за дела наши - урожай низкого качества - получив радость созерцать Слово жизни, да явимся, как "светила в мире", укрепленные на тверди писания Твоего. Там научишь Ты нас различать между умопостигаемым и чувственным, как между днем и ночью, как между душами, обращенными к умопостигаемому, и обращенными к чувственному. И Ты уже не один в тайных решениях Твоих, как было до создания тверди, отселяешь свет от мрака: духовные создания Твои, размещенные на той же тверди по благодати Твоей, явленной миру, сияют над землей, отделяют день от ночи и отмечают время: "древнее прошло, теперь все новое", "приблизилось спасение наше", когда мы в него поверили. Ночь проходит, день уже приблизился, и "Ты благословляешь венец года Твоего" и "посылаешь работников жать на ниву Твою", над которой, засевая ее, "трудились другие". Ты посылаешь их на другую ниву, жатва с которой будет снята в конце веков.
      Так исполняешь Ты молитвы просящего и благословляешь годы праведника. Ты же всегда Тот же, и в годах своих, которые не убывают, готовишь житницу для годов преходящих.
      23. По вечному совету Твоему посылаешь Ты в свое время на землю дары с небес: "одному дается Духом слово мудрости", - это великий светильник для тех, кто наслаждается, как утренней зарей, ясным светом истины - "другому от того же Духа слово знания - это светильник меньший, - тому вера, "тому дар врачевства, тому дар чудес, тому пророчества, тому способность различать духов, тому дар языков", - все это как звезды. "И все это дело одного и того же Духа, Который уделяет каждому свое, как Он хочет", и заставляет светила появляться и сиять на пользу.
      Знание же, объемлющее все таинства, которые меняются со временем, как луна, а также прочие дары, упомянутые мною в сравнении со звездами, отличаются от яркого сияния мудрости, как ликующий рассвет от сумерек. Они необходимы, однако, для людей, с которыми разумнейший слуга Твой "не мог разговаривать как с духовными, а только как с плотскими", он, который "проповедует мудрость среди совершенных". Душевный человек - это младенец Христов, пьющий молоко, пока не окрепнет настолько, что сможет вкушать твердую пищу и смотреть прямо на солнце; пусть не считает себя покинутым в ночи, но довольствуется светом луны и звезд.
      Вот в чем наставляешь Ты нас, Премудрый Боже, Книгой Твоей, твердью Твоей:, да научимся в дивном созерцании различать все, хотя еще только в "знамениях, во временах, в днях и годах".

XIX.

      24. Прежде, однако, "омойтесь, будьте чисты, уберите зло из сердец ваших и от очей моих", "да явится сухая земля". "Научитесь делать добро, защищайте сироту, вступайтесь за вдову", "да взрастит земля траву кормовую и дерево плодоносное". "Придите, рассудим, говорит Господь, да будут светила на тверди небесной, чтобы светить на землю".
      Евангельский богач спрашивал у благого Учителя, что ему делать, чтобы наследовать жизнь вечную. И Учитель благой, которого тот считал человеком и только - а Он благ потому, что Он Бог, - сказал ему, что если он хочет прийти к жизни, то пусть соблюдает заповеди, удалит от себя горечь злобы и распутство, не убивает, не прелюбодействует, не крадет, не лжесвидетельствует, дабы показалась "сухая земля" и произрастила бы уважение к отцу и матери и любовь к ближнему. "все это, - ответил богач, я выполнил". Откуда же, если земля плодоносна, столько терний? ступай, выкорчуй разросшуюся чащу жадности, продай имение свое, обогатись, раздавая бедным, и получишь сокровище на небесах; следуй за Господом, если хочешь быть совершенным; присоединись к тем, к кому обращает мудрые слова Тот, Кто знает, чем наделить день и ночь. Узнай их и ты, чтобы они стали тебе светилами в тверди небесной; а это случится только, если там будет "сердце твое, это же случится, если там будет сокровище твое". Такие слова услышал ты от Учителя благого. И омрачилась земля бесплодная, и тернии заглушили слова.
      25. Вы же "народ избранный", "немощные мира", которые оставили все, чтобы следовать за Господом, идите за ним и смутите сильных, идите за ним "прекрасные ноги" и светите в тверди, дабы "небеса поведали славу Его", различайте между светом совершенных, но еще не таких, как ангелы, и тьмой малых, но не безнадежных. Светите всей земле, пусть день, сияющий солнцем, "передаст дню слово мудрости", и ночь, освещенная луной, "возвестит ночи слово знания". Луна и звезды светят в ночи, но ночь не затемняет их, потому что сами они в меру свою освещают ее. И вот так же, как сказал Бог: "да будут светила на тверди небесной", "внезапно сделался шум с неба; как бы от несущегося сильного ветра, и явились разделяющиеся как бы огненные языки и почили на каждом из них". Так и появились "светила на тверди небесной", имеющие слово жизни". Разбегитесь повсюду огни святые, огни прекрасные. "Вы свет миру" и вы не "под сосудом". Вознесся Тот, к Кому вы были привязаны, и вознес вас. Разберитесь, станьте известны всем народам.

XX.

      26. Да зачнет море и родит дела ваши, "да произведут воды пресмыкающихся, имеющих душу живую". Отделяя ценное от дешевого, стали вы устами Господа, сказавшего: "да произведут воды душу живую, не такую, как производит земля", но "пресмыкающихся, имеющих живую душу, и птиц, летающих над землей". И трудом святых Твоих всюду среди волн мирского соблазна появляются таинства Твои, дабы омыть народы крещением Твоим, данным во имя Твое.
      Совершилось между тем великое и дивное, подобное созданию "великих рыб". Голоса вестников Твоих носились над землей под твердью Книги Твоей, защищавшей авторитетом полет их, куда бы они ни направлялись. "Нет языка и нет наречия, где не слышался бы голос их; по всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их", ибо, Господи, по благословению Твоему умножились они.
      27. Разве лгу я, смешиваю в одно и не различаю между ясным познанием того, что на тверди небесной, и человеческими делами на волнующемся море под твердью небесной? Есть знание прочное, законченное, оно не увеличивается от поколения к поколению - это свет мудрости и знания. И о том же сообщают с помощью множества разнообразных телесных действий; вырастая одно из другого, они умножаются по Твоему благословению, Господи. И Ты утешил наши скоро пресыщающиеся телесные чувства: душа, познав единую истину, многими способами может сказать о ней и выразить ее с помощью телесных движений.
      Вот что произвели воды, но по слову Твоему. Нужда народов, отвратившихся от вечной истины Твоей, произвела это по Евангелию Твоему. Ибо сами воды выбросили это, и горькая слабость людская была причиной этого возникновения.
      28. Прекрасно все созданное Тобой и несказанно прекрасен Ты, Создатель всего. Если бы Адам не отпал от Тебя, не излился бы из его чрева этот морской рассол, род человеческий, предельно любопытный, неистово надменный, неустойчиво шаткий. Тогда не потребовалось бы проповедникам Твоим работать среди моря, сообщая о Твоих таинственных делах и словах телесным чувственным образом. Так представляются мне теперь "пресмыкающиеся" и "птицы", но люди, даже понявшие эти символы, недалеко ушли бы, если бы душа не оживала духовно, поднимаясь выше, и не стремилась бы от начальных слов к совершенству.